Этот блок давно является предметом изучения литературоведческого краеведения, известен школьному литературному краеведению.
К сожалению, проблема биографических и творческих связей писателя с определенным краем стала меньше привлекать внимание методистов и учителей. Например, в журнале «Литература в школе» статей, посвященных этой проблеме, немного, но заметен несколько иной подход к этой теме, чем раньше: больше внимания начали уделять краю, городу, где родился, жил или бывал писатель, литературным местам; разнообразнее предлагаемые формы проведения уроков на эту тему — заочные экскурсии, уроки-путешествия, уроки в музее, краеведческие игры.
В теме «писатель и край» необходимо рассматривать две стороны: влияние края на писателя и писателя на край, его культуру, но проблему воздействия писателя на край лучше оставить для регионального компонента. О том, как воздействует край на будущего писателя с детских и отроческих лет, вспоминал М. Волошин: «Надо много объездить и обойти стран, земли, чтобы почувствовать красоту своей долины. В детстве эти привычные очертания гор ничего не говорят взгляду. Но когда глаз, обогащенный всеми зрелищами и всею полнотой Европы, успокаивается на этих мерных линиях горизонта, он в каждой складке холма открывает неожиданные движения и знаки. И каждый день приносит радость новых открытий. В отрочестве познание пейзажа было неизбежно связано с ходьбой и бегом. Была потребность ощупать ступнями ног расстилавшуюся землю. Напряжение мускул и поспешность шага одни давали возможность глубже и интимнее проникнуть в дух земли. Взгляд с высоты холма давал ощущение полета над землею: и эта любовь к широким далям не имела в себе ничего живописного. Земля познавалась только личными движениями. Чем прекраснее казалась местность, тем быстрее становился шаг. Я не умел останавливаться для того, чтобы «любоваться видом» с замедлением движения — прекращалась связь с землей. Потом это переменилось. Я стал живописцем с того момента, как в первый раз, сидя на одном месте, стал смотреть на пейзаж. Глаз продолжал тот бег, который прекратили ноги. Сразу стало понятно движение линий, рисунок пейзажа . Я понимаю живопись как метод познания природы».
Высказывание М. Волошина дает нам один из вариантов понимания роли родных мест и странствий в становлении человека и в творческом процессе художника. Кроме того, оно еще раз подчеркивает национальное стремление к широким далям, простору.
Судя по воспоминаниям многих писателей (а в XX веке вышло несколько томов автобиографий писателей), детские годы имеют чаще всего определяющее воздействие на будущего художника слова. Вот что утверждают писатели: «Из своего детства, отрочества и раннего юношества я сделал сказку, которая еще не совсем пережилась мной, радует меня,— это повесть «Курымушка» (Пришвин). «Я вырос на степном хуторе верстах в девяноста от Самары . Там прошло мое детство. Сад. Пруды, окруженные ветлами и заросшие камышом. Степная речонка Чагра. Товарищи — деревенские ребята. Верховые лошади. Ковыльные степи, где лишь курганы нарушали однообразную линию горизонта . Смены времен года, как огромные и всегда новые события. Все это и в особенности то, что я рос один, развивало мою мечтательность» (А. Н. Толстой).
При этом на писателя не всегда влияет место его рождения, а важно, где прошло его детство. С. Залыгин пишет: «Родины своей я не помню, никогда там не был в зрелом возрасте, меня в детстве увезли в Сибирь, и она-то и есть моя родина. Без нее я ничего не могу написать — ни каких-либо исторических событий, ни людей, ни даже пейзажа. Очень люблю Подмосковье, очень люблю Прибалтику, Латвию прежде всего, но написать их не могу — только Сибирь».