Объяснения природы лидерства реализовались в русле психологических школ: психоаналитической (З. Фрейд, А. Адлер, К.Г. Юнг), сосредоточивший внимание на бессознательном стремлении к первенству, превосходств, реализации «комплекса Наполеона»; йельской (Г. Лассуэл, Б. Скиннер, У.Уайт) и близкой по проблематики франк-фуртской (Т. Адорно, Г.Маркузе, Э. Фромм), анализировавший факторы взаимодействия лидеров и их последователей, механизмы формирования лидерского влияния; в социальной психологии масс(Г. Тард, Г.Лебон), где лидер предстает как гипнотизер, вожак толпы, умело использующий механизмы массового заражения, убеждения и внушения[10,91].
Так или иначе, но проблема обретения лидерских способностей через определенную просвещающую модель всегда оставалась заманчивой идеей исследователей-практиков. В этой связи можно выделить теорию общих черт лидерства, зародившуюся в 20-40-е гг. XIXв. И представляющую собой систематизацию наиболее значимых для реализации лидерского потенциала качеств. Данная теория основывается на психодиагностическом тестировании личности, определение лидерских предпосылок характера испытуемого. И хотя четкое объяснение наличие в характере человека тех или иных задатков превосходства и находится в области туманных рассуждений, но, тем не менее, допустимость эмпирического измерения лидерского потенциала и не наличие ряда коррекционных процедур по его «наращиванию» позволяет причислить данную теорию к разряду «раскрывающих загадку» феномена[4,78].
Эта теория обнаруживает особую производимость и в концепциях современных авторов при определении того, что было названо Л. Стаутом «лидерским капиталом», - т.е. совокупностью «личностных качеств и талантов, позволяющих лидеру эффективно вести за собой окружающих».
В конце XIX – начале XXв. большое распространение получают поведенческие теории лидерства, концентрирующие внимание не столько на свойствах характера, сколько на манере поведения лидера. Особое значение придавалось внешней оценке его со стороны окружения, восприятию группой последователей. Измерение в данном случае строилось на фиксации внутренней сплоченности окружающей лидера структуры, а также индивидуальной удовлетворенности членов группы действиями своего руководителя. Отнесение того или иного человека к разряду лидеров, таким образом, осуществлялось на основе его умения действовать как лидер, другими словами, создавать соответствующую организационную структуру. Поведенческий аспект лидерства исследовался Р.Танненбаумом, У. Шмидтом, Р. Лайкертом, Р. Блейком, Дж. Моутоном, Дж. Фордом и др.[8,56].
Еще одним вариантом поведенческой теории можно признать получившие широкое распространение во второй половине XXв атрибутивные теории лидерства (Д. Джиойя, Ф.Фидлер, Х. Симз, П. Сьюдфельд, П. Тетлок и др.). основное значение в них придается степени свободы лидера, находящихся в прямо прямопропорциональной зависимости от ожидания последователей. Именно группе отводится доминирующая роль в моделировании лидерского поведения, именно межсубъективные взаимодействия рассматриваются в качестве основного фактора влияния на процесс принятия управленческого решения[15,47].
Обратный поворот проблемы – влияние лидера на поведение группы и формирование соответствующих лидерскому замыслу последствий, поднимается в рамках мотивационной теории лидерства, разрабатываемой А.Маслоу, Р. Хаусом, Герцербергом, где механизм лидерства исследуется в рамках бихевиористской дихотомии «стимул – реакция».
Теория обмена и трансактного анализа (Дж. Хоманс, Дж. Марч, Г. Саймон, Дж. Тибо, Г. Келли и др.) представляют лидера и окружающую его среду как компоненты взаимовыгодного обмена: лидер вносит в социальные взаимодействия вклад в виде самого себя, получая за это определенную форму вознаграждения – группу, организацию, социум. В данном случае активная роль лидерского окружения несколько теряет свое значение, становясь равноправным партнером трансактности. Наиболее показательной в этом смысле предстает операциональная концепция лидерства Дж. М. Бернса, выделившего два типа лидеров: лидер, регулирующий и лидер трансформирующий. Первый тип представляет собой достижение оптимальных форм согласия лидера и его окружения, выражаемый в минимально креативном воздействии его на группу, второй предполагает творческое изменение окружения, выражаемое в развитии каждого члена группы, попадающего в радиус лидерского воздействия[6,34].
Изучение преломления лидерского потенциала в связке с его окружением предопределило развитие целой группы ситуативных теорий (Е. Уэсбур, Дж. Браун, К. Джибб), акцентрирующих внимание на социальном контексте, порождающем лидерскте качества или порожденном в результате новаторских инициатив лидера.
Поворот в сторону рациональной основы лидерского поведения происходит в 80-90-е гг. XXв. В русле ценностных моделей лидерства (К. Ходжкинсон, Г. Фейрхольм, С.и Т. Кучмарские). Здесь основное значение в формировании команды лидера придается уже не эмоционально-личностным контактам, а совподению индивидуальной (лидер) и общественной (группа) ценностных систем. Взаимодействие осуществляется не столько на основе поведенческого доминирования лидера, сколько на осознании общих целей инициирующего и принимающих. Лидер – это тот, кто с одной стороны, перенимает сложившееся ценностное устройство общества, с другой – предпринимает попытки его разумной коррекции путем конструирования и внедрения ценностно-нормативного ядра[8,57].